Казнь Светы Фоминой

Свету Фомину привезли в женскую тюрьму для исполнения приговора вечером, прямо из суда. Но поскольку казнили приговоренных обычно по утрам, ночь она должна была провести в камере. Ради одной ночи переодевать в тюремную одежду ее не стали, оставив в том, в чем она была на суде – серой юбке до колен, белой футболке, светло-коричневых колготках и белых босоножках на высоком каблуке.

Когда ей сообщили, что утром ее должны повесить, она разревелась. Все твердила, что адвокат обещал ей помилование и просила отложить казнь. Так всех достала своими истериками, что пришлось ее выпороть как следует. После этого она затихла и больше не выступала.

Когда ее заперли в камере, она расстелила постель и, разувшись, долго сидела на ней, не зная, раздеваться ей дальше или нет. Наконец она все же решила что спать в юбке будет неудобно, сняла ее, повесила на спинку стула, следом за юбкой стащила и колготки, расправила их и кинула на стул поверх юбки. Футболку Света снимать не стала и залезла под одеяло прямо в ней.

Я прихожу за Светой рано утром. Она как раз только что закончила одеваться, и когда я вошел, уже застегивала босоножки. От вида ее обтянутых капроном ножек у меня возникает желание трахнуть ее напоследок. Я подхожу к Свете и, ущипнув ее за попку, намекаю, что у нас еще есть время, и она может в последний раз получить удовольствие. Света отказывается. Я напоминаю ей, что заключенных женщин обычно вешают голыми, и сейчас ей тоже придется пройти голой на виду у всех. Света страшно пугается оказаться голой на виду у всех и спрашивает,

нельзя ли что-то сделать, чтобы ей оставили одежду. Тем временем я обнимаю ее, залезаю под юбку и глажу ее обтянутые колготками бедра.

-Но мы можем сделать так, что тебе не придется раздеваться. Для этого ты окажешь всего одну услугу.

-Мне надо будет лечь с Вами в постель? - спрашивает она.

-Нет, дорогая, на постель у нас уже нет времени.

Я подвожу Свету к столу и на ходу расстегиваю пуговку у нее на юбке, опускаю молнию…

-Пожалуйста, не надо… - хнычет Света.

Юбка падает на пол, Света выступает из нее и я грубо кидаю ее животом на стол и прижимаю.

-Не надо, не надо…-тихонько повторяет Света.

Я сдергиваю у нее с попы колготки вместе с трусиками, спускаю их до колен.

-Ну вот, сейчас все будет хорошо, моя хорошая,-я глажу девушку по голове, затем расстегиваю брюки, достаю член и раздвинув ей ноги, вхожу в нее сзади.

-Пожалуйста, не надо…-Света пытается слабо сопротивляться, но наконец расслабляется и позволяет ввести в себя член. Проходит немного времени, она перестает хныкать и начинает стонать от удовольствия.

Мы кончаем одновременно. Выдернув член, я привожу в порядок одежду. Света, тяжело дыша, просит позволить ей сходить в душ, но у нас уже нет на это времени. Я сам натягиваю трусики ей на разгоряченную задницу. Колготки она надевает сама.

-А где моя юбка?-спрашивает она.

Но я говорю ей, что и так позволил ей слишком много одежды. Так ей и приходится идти – в одной белой футболке и колготках.

Я надеваю ей наручники и взяв под локоть, вывожу из камеры. Мы идем в висельную. Здесь стоит высокая виселица для казни заключенных. Наверх ведет лестница. Запинаясь на своих

высоких каблуках, Света поднимается наверх. Я иду следом. Увидев петлю, она отшатывается и чуть не падает. Я пытаюсь успокоить ее, чтобы она опять не впала в истерику.

-А где скамеечка, куда я должна буду встать? - спрашивает она.

Я объясняю Свете, что здесь нет скамеечки. Я подвожу ее к откидным створкам и говорю, что она встанет на них, и когда я дерну за рычаг, провалится вниз. Петля сломает ей шею, так что ей не придется долго мучиться.

Я спрашиваю Свету, какое у нее будет последнее желание перед тем, как ее повесят. Она просит закурить. Я снимаю с нее наручники и даю ей сигарету. Она нервно закуривает. Я тем временем готовлю веревки и мешок.

Дождавшись, пока Света докурит, я подхожу к ней, связываю ей руки за спиной. Подталкиваю ее к откидным створкам и заставляю встать точно по центру, так, чтобы одна босоножка стояла на левой створке, а другая на правой. Выровняв ноги, Света поднимает глаза. Я достаю резиновый кляп на ремешке.

-А без этого никак нельзя ? - морщится она.

-Так положено,-отрезаю я.

Света вздыхает, покорно открывает рот и принимает кляп. Я захожу сзади и туго затягиваю ремешок. Затем накидываю ей черный мешок и поймав свешенную петлю надеваю ей на шею поверх мешка. Плавно затягиваю петлю.

Перед тем, как связать Свете ноги, я расстегиваю ее босоножки и застегиваю ремешки потуже, чтобы босоножки не свалились с ног, когда ее повесят. Затем беру веревки и, присев, связываю ей сначала колени, а потом и лодыжки. Связываю тщательно, любуясь ее ножками.

Наконец все готово. Начальник тюрьмы звонит в канцелярию губернатора чтобы удостовериться, не была ли приговоренная помилована в последний момент. Света с надеждой жадно

ловит каждый звук. Но помилования нет. Она пытается что-то сказать, но из под мешка раздается лишь мычание.

Я кладу руку на рычаг. Начальник тюрьмы кивает, и я откидываю створки. В ту же секунду Светлана проваливается вниз. Хлопает, натянувшись, веревка, и бедняжка, сломав шею,

замертво повисает в петле.

Проходит 15 минут, тюремный врач подходит к повешенной, задирает ей футболку и прослушивает грудь. Сердце не бьется. Теперь можно заполнять бумаги. «Приговор в отношении Фоминой Светланы приведен в исполнение» пишу я, ставлю дату и время и расписываюсь.