Девон и дрель

"Слишком плохо, Девон", сказал я, включая дрель и подходя к бешено вырывавшейся женщине. "Ты можешь остановиться, милая, время вышло. Это прекрасно, что ты еще хочешь стать моей, но теперь твои рывки не принесут тебе пользы, дорогая моя".

Я наложил манжетки надувных жгутов ей над коленями и щиколотками, сказав пленнице, что не хочу, чтобы она истекла кровью, до того момента, когда я решу ее убить. Потом я добавил, "Надеюсь тебе будет очень больно, но я не хочу, чтобы ты умерла слишком быстро".

Затем, схватив ее правую стопу, я нащупал место, где под туфлей находился большой палец и его ноготь, приставил дрель к нему и просверлил туфлю, ноготь и, крайне чувствительную плоть под ним. Она рванулась с такой силой, выгнувшись дугой, что чуть не опрокинула кресло, но то стояло прочно.

Теперь я приставил дрель к ее подъему ее правой стопы и прижал вращающееся сверло, медленно пронзая и разрывая нейлон, плоть, кость и снова кожу, Девон заорала еще громче, ее вопли были настолько сильными, что они звенели у меня в ушах, доносясь сквозь толстый кляп, пока наконец сверло не проткнуло подошву ее туфельки, вонзившись в высоких каблук. Я извлек сверло и, в этот раз, просверлил ее правую лодыжку, так что из отверстия брызнул фонтанчик крови.

"Мы ведь не допустим, чтобы ты умерла не успев насладиться всем этим, так ведь, девочка?", спросил я ее.

 

И поскольку мы не хотели этого, я вытащил кляп. "Мы ведь не хотим, чтобы ты задохнулась", улыбнулся я ей. "Нет ничего более неприятного, чем если ты захлебнешься рвотой. Это не слишком хороший путь закончить жизнь для такой красотки, как ты. К тому же ты еще не начала наслаждаться этой болью, чтобы так рано умереть".

Я засунул одно приспособление ей в рот, так чтобы она не могла сомкнуть челюсти, потом ввел туда щипцы и ухватил ее язык. Мне пришлось действительно напрячься, вытягивая его наружу и зажимая специальными клещами, чтобы она сидела с высунутым языком, помещенным в трубчатые захваты. Это не давало ей говорить, но не мешало кричать, помешало бы ей захлебнуться рвотой или прокусить себе язык и захлебнуться кровью или истечь ею.

"Сейчас мы начнем завершающую игру", порадовал я пленницу.

 

"Надеюсь, это то, о чем ты могла только мечтать", улыбнулся я, поднося сверло к ее правому колену.

Слегка прикоснувшись к этому округлому, восхитительному месту, я спросил, "Ты не хотела бы сказать мне, как хочешь заняться со мной любовь.?", она с готовностью кивнула, соглашаясь.

"Отсосать мне", она вновь кивнула и попыталась произнести, что-то похожее на согласие. "Сделать ВСЕ, что я хочу, все на свете?", вновь спросил я, любуясь вращающейся головкой дрели, "Девон" оживленно закивала.

"Взгляни мне в глаза", приказал я и она подняла голову, пристально глядя на меня. "И ты готова быть моей рабыней, делать все, что я прикажу, не отказываясь от чего-то, все время, пока я хочу тебя", вновь задал я вопрос, "Девон" несколько раз быстро кивнула, смотря в мне в глаза, в ее прекрасных карих глазах я видел боль и страх, и еще искренность и появившеюся надежду, что она может действительно избежать тех ужасов, которые она безуспешно пыталась себе представить (вот бы знать, что именно она себе представляла!).

 

"Что ж, дорогая, тебе должно быть действительно стыдно, что ты не сказала всего этого раньше, когда я давал тебе шанс", сочувственно улыбнулся я ей, поднял дрель и прижал сверло к ее правой коленной чашечке, раздирая плоть, кость и сустав, так что Девон вопила и корчилась, по ее восхитительному телу пробегали судороги, я продолжал двигать дрелью, сверло терзало ткани внутри сустава, заставляя ее страдать еще сильнее, чем я ожидал, но это было чудесно. Когда ее вопли и рывки прекратились, я надул манжетку жгута выше колена, останавливая кровотечение.

 

Нюхательной соли и ведра холодной воды, вылитой ей в лицо, оказалось достаточно, чтобы привести мою пленницу в чувства. Боль. исказившая правильные черты ее лица, показывала. насколько ей хорошо.

 

"Ты не уйдешь так быстро, Девон. Эта та роль, которую тебе придется сыграть до конца"., сказал я ей, переместив дрель к ее левой ноге, пронзив ее левую икру, моя измученная пленница вновь завопила, ее крики отражались от стен комнатки и вторили ей, теперь я прижал сверло к подъему ее левой стопы, вращающееся острие разодрало кожу, плоть и вновь кожу, выйдя с другой стороны ноги, где на туфле выл черный бант, теперь ставший красным от залившей его крови, ее крик, больше похожий на конское ржание, усилился, но она уже не могла выносить такую боль и ее голова вновь безжизненно упала.

 

Раздув манжетку жгута, я остановил кровотечение из стопы и икры. Сейчас я решил дать ей немного передохнуть, боль от других ран уже затихла, ее онемевшая правая нога уже ничего не чувствовала и я хотел, чтобы она полностью отдалась ощущениям новых проколов, наслаждаясь ее искаженным болью лицом и слабыми стонами, игрой ярких огней на ее лице, залитом потом и слезами. Это было восхитительным зрелищем.

"Хочешь умереть, Девон?", спросил я, поднося к ее виску револьвер.

 

Она еле расслышала меня и непонимающе посмотрела на оружие. Ее лицо было залито потом и слезами. Я знал, что хорошего много не бывает и лучше еще позаниматься с нею, поэтому я отложил пистолет и принялся сверлить ее левое колено, заставляя ее вновь биться в агонии, но уже не так сильно как раньше, чуть изменив направление, я смог проделать прекрасную большую дыру в ее колени и даже пройти сквозь него и стул. Это был ад для нее. Я провел пластиковый шнур в отверстие в колене и в стуле и еще раз затянул узел, покрепче привязывая ее.

Надув жгут над ее левым коленом, я перешел к ее грудям.

 

"У тебя были чудесные ножки, Девон. Жаль, теперь их уже нет. Но ты по прежнему просто прелесть. Подожди немного", сказал я, подсоединяя абразивный круг к дрели. Затем я медленно принялся водить им по ее грудям, аккуратно сдирая с них кожу, стараясь, и почти всегда мне это удавалось, не рвать то, что находилось под кожей. Я старался сохранить форму ее прекрасных грудей. Ее крики и судороги при этом были настолько необычны, так меня захватывали. Теперь я старался сошлифовывать ее груди, удаляя слой плоти за слоем, не нарушая их восхитительной округлости. Когда она теряла сознание, я приводил ее в чувства снова и снова, используя нюхательную соль, хлопая ее по щекам. обливая ледяной водой, и, наконец, вводя ей инъекции стимуляторов. Так продолжалось долго, но через какое-то время я уже не мог привести ее в себя. К сожалению. я не успел полностью сошлифовать ее груди, но я сделал свое дело. Видеокамера запечатлела великолепную картину, я сделал несколько снимков ее ободранных грудей крупным планом, заснял ее безжизненно откинувшуюся в кресле, сделал еще несколько снимков с разных сторон.

 

Я был полностью удовлетворен результатами работы с абразивным кругом, я еще никогда раньше не видел груди, со снятой с них кожей, ободранные они немного отличались от первоначальных размеров и формы. Конечный результат был настолько хорош, я был уверен, что видеопленка запечатлела все это чудесное зрелище в мельчайших подробностях.

Да, это было великолепно, видеть ее живой, да, да, она все еще была жива, эта картина могла восхитить знатока. Было бы преступлением дать пропасть такому развлечению, поэтому был просто должен найти кого-то, кому мог бы показать это, так что я позвонил Вам и надеюсь Вы успеете застать ее живой. Отличная вещь, этот порнобизнес, Вы проведете с ней незабываемые часы. Ах, да, я знаю, что демонстрируя ее, многим рискую, но ведь Вы не любитель беседовать с полицией, не так ли?

 

Что сейчас? О, ну я конечно позволю натурщице полюбоваться моим произведением. Я поставил перед креслом зеркало, так, что когда она придет в себя, зрелище, надеюсь, не разочарует ее. Если она продержится какое-то время, увидев, как я украсил ее грудки, то я могу еще немного проиграть с ней, но похоже она умрет, так и не очнувшись. Потом? Когда дело сделано я не люблю терять время. Я засуну ее в большой пластиковый пакет и скину ее в глубокую яму в заброшенном карьере. Вода в ней круглый год ледяная, так что девочке будет там неплохо…

 

А. ну конечно, есть придурки, ныряющие там с маской и ластами, но там достаточно глубоко, чтобы они полезли на самое дно, вода мутная и, я уверен, они все равно ничего там не обнаружат.

 

Нет, я не думаю продавать эту кассету. Нет, не имеет значения, как осторожно Вы будете с ней обходиться. Она не уличная девка и мне важно, чтобы никто не знал или не мог связать мое имя с исчезновением этой женщины, работавшей в приличной фирме, из обеспеченной семьи среднего класса, имеющей мужа, детей и собаку, которой будет заниматься Служба поиска пропавших и полиция. Последние, возможно, найдут ее машину и будут вести розыск, вряд ли они обнаружат еще что-либо, было бы очень забавно послать им эту кассету, но я не могу идти на такой глупый риск. К тому же девочка настолько хороша, что ее фото будет красоваться в рубрике "Найти человека", как минимум, несколько недель.

Нет, цена мена устраивает, просто эта пленка слишком опасна для продажи. Хотя, конечно, я был бы не прочь продать Вам ее копию. Пока риск слишком велик, я подумаю, может быть я найду способ обезопасить себя, да, тогда я свяжусь с Вами. Может быть… Что? Что еще я могу показать Вам? Обычно просматривают пример, прежде чем сделать заказ, не правда ли? Я покажу Вам кое-что столь же привлекательное, как смерть красавицы Девон, а вы подумаете относительно способа продажи. Идет?

 

Да, я думаю у меня есть кое-что для Вас. 19-летняя домработница из Панамы, она нелегальная эмигрантка, так что сами понимаете. Очень хороша, смугленькая, с грехом пополам говорит по-английски. Она всего несколько дней в нашей стране, так что никто не станет беспокоиться, если она исчезнет. Да, те кто ее нанял, чертыхнутся и решат, что она сбежала. Так, что полиция не будет заниматься этим. Думаю, Вы останетесь довольны.

 

Поехали.

 

Да, кстати, если Вы будете много болтать или покажете кому-то что-либо, вот, Вам еще не приходилось заглядывать в дуло .454 ?

Потрясающее зрелище, не правда ли?

 

* * * *