Петля и парус. Часть I Глава 10

Утро выдалось тихим и почти безоблачным. Лёгкий бриз резвился в парусах и весело трепал разноцветные флажки на мачтах «Гекаты», возле которой ещё спозаранку толпились зеваки.

 

Лора удивлялась своему спокойствию. Положившись на судьбу, она неожиданно избавилась от всех явных и смутных опасений. Страхи, перекипев, улеглись, провалились куда-то вглубь. Отступать было поздно, и это придавало ей твёрдую, почти отчаянную уверенность. Внутренне готовая к любому повороту событий, она держалась на редкость непринуждённо и даже бесшабашно, стоически перенося издевательски изнурительные ритуалы прощанья.

 

В глазах рябило от огромных пёстрых букетов. Зевак оттеснили подальше: начались торжественные речи. Губернатор говорил коротко, делая неловкие паузы, что выдавало в глазах знающих его людей крайнюю степень волнения. Слова отца даже растрогали Лору, но это чувство утонуло в вязком потоке словоизвержения многочисленных болтунов, сотрясавших свежий утренний воздух долгой и нудной чушью. После велеречивого и глупого как баран толстяка Глая, долго объяснявшего, почему жених не смог сам приехать за невестой, и цветистых фантазий на тему красивых старинных обычаев, выступал епископ, затем родственники, родственники, родственники…

 

Говорили об укреплении добрых связей между провинциями державы, прекрасном союзе двух великих портовых городов, перспективах торговли, красоте морских видов и надёжности кораблей (о пиратской прошлом «Гекаты» упоминать было запрещено), благоденствии народа и ещё чёрт знает о чём, густо пересыпая всё это невыносимо пошлыми и напыщенными комплиментами в адрес Лоры и её жениха.

 

Речи эти были не просто скучны и раздражающе фальшивы. Они бесили Лору, заставляя её чувствовать себя безгласной вещью, красиво отделанной безделушкой, которую солидные люди используют в своих пустых и дурацких, но, как им кажется, очень серьёзных и важных целях. Впрочем, если бы эти разговоры действительно касались её НАСТОЯЩЕЙ жизни, то они бесили бы ещё больше. «Болтайте, болтайте! Вы меня ещё узнаете!» – говорила она себе, с наслаждением представляя, как вытянутся это глупые самодовольные рожи, когда они узнают, что…

 

Лотар, как всегда, держался поодаль. Лора то и дело украдкой посматривала на него, но невозмутимо-рассеянное лицо лучшего друга г-на губернатора было непроницаемым.

 

– Ты не видела вчера или сегодня мадмуазель Александру? – спросил отец Лору в коротком перерыве между речами.

– Нет, папочка, а что?

– Ничего… Я думал, она придёт тебя проводить. И вот пропала куда-то.

– Мы с ней заранее попрощались, – беззаботно пожала плечами Лора, радуясь, что успела вовремя вывести Александру из-под удара.

 

Тем временем слово взял представитель Городского совета. Но блеснуть заранее заготовленными риторическими красотами государственному мужу не довелось: в его цветистые рулады вклинился безобразный ослиный рёв. Под смешки и возмущённые возгласы оратор смутился и умолк. Лайза, скрывавшая посеревшее лицо под солнечным зонтом, неприязненно поджала губы: она узнала осла своего спасителя, на котором въезжала в город.

 

– Это что… ?! Это кто? Кто пустил?! – раздражённо спросил губернатор.

– Если не ошибаюсь, это осёл того самого бродяги…, – склонился над его ухом Бернгардт.

– А-а-а… Уберите!

– Слушаюсь, ваше превосходительство!

 

Осёл, однако, уходить не торопился. Раздражённо отбрыкиваясь, он выскочил на самое видное место, и издевательски мотая хвостом, вновь разразился непристойным оглушительным рёвом. Стражам порядка пришлось немало потрудится: выделывая вокруг осла осторожные балетными па, они выдворили непрошенного оратора с причала. Но осёл своего добился: речи стали более короткими и сбивчивыми: вся дальнейшая церемония пошли наперекосяк.

 

Наконец, все тюки и ящики были погружены на борт, и под звучные команды боцмана матросы рассыпалась по снастям. Гулкий утренний воздух огласился артиллерийским салютом. Под умилённо-восторженный шумок собравшихся подняли якорь, и причал, наконец, стал удаляться, превращаясь в узенькую кромку.

 

Лора стояла у борта, продолжая из последних сил изображать на лице светлую грусть и печально улыбаться. Ах, как ей хотелось прекратить, наконец, этот затянувшийся спектакль, рвануть прочь от этих бесцеремонных лицемерных глаз! Не терпелось увидеть Стеллу и оценить обстановку на корабле. А вдруг отец обманул – и Стеллы на борту нет? И что делается в трюме?

 

– Мадемуазель Лора!

Обернувшись, Лора увидела молодого человека в серой форме тюремщика. Стоя в тени паруса, он явно не желал быть замеченным с берега.

– Вы кто?

–Меня зовут Титус. Я вам потом расскажу… Не тревожьтесь, пока всё идёт по плану. Пожалуйста, постойте там ещё немного для вида.

 

«Геката» набирала ход. Пройдя мимо береговой крепости, стерегущей морские ворота Магарды с вытянутого полуострова, корабль лёг на курс, ответив приветственным сигналом на бравый пушечный салют.

 

* * *

 

Когда берег почти скрылся из виду, Лора и студенты, переодетые в форму тюремщиков, собрались в каюте, где держали Стеллу. Собственно, именно Титусу и его товарищам, которые по плану г-на Лотара, временно заделались тюремщиками, и надлежало её охранять. Ночью, когда люди г-на Бернгадта, ничего не подозревая, препроводили Стеллу в предназначенную для неё каюту и, передав её на попечение лжетюремщиков, покинули корабль, ей тотчас же развязали руки, накормили и вооружили кинжалом и пистолетом из корабельного арсенала. От студентов же Стелла узнала и о плане г-на Лотара. А Лора добавила к этому то, что знала сама.

 

– Старший помощник что-то подозревает! – со всей отпущенной ему многозначительностью объявил Курций. – Его надобно застрелить!

– Ты хоть когда-нибудь в людей стрелял, вояка ты наш суровый? – хмыкнула Стелла.

– Ну, стрелять не стрелял… Но если надо… С пары шагов не промажу!

– Слышь Лорка, а этот крендель-то, я смотрю, мужик правильный. Дуру не гонит! Вишь, как всё обстроил! – подмигнула Стелла Лоре. – О, прощенья просим, – обернулась она к Титусу, – я, кажется, имела честь неуважительно отозваться о вашем дядюшке!

– Давайте пока не будем ни о ком отзываться. Надо решать, что и когда делать. Оружие мы уже в трюм спустили. На всех, конечно, не хватит, но что есть, то есть.

– Ничего, как-нибудь разберутся… На судне восемнадцать вооружённых гвардейцев, – продолжала Стелла, – если их быстро не завалим, капитан успеет матросам стволы раздать. Тогда всему делу хана! И нам в первую очередь!

– Дайте и мне шпагу! Я тоже…, – начала было Лора.

– А пушку не хочешь? – оборвала её Стелла. – Тебе под пули лезть запрещаю, ясно?

 

Неожиданно дверь в каюту широко распахнулась. На пороге стоял старший помощник капитана – крепкий жилистый мужчина с костистым сухощавым лицом и прямой офицерской осанкой.

 

– Что происходит на судне? – спросил он, нервно сжимая кулаки и с трудом сохраняя ровный тон. – Почему матросы не могут спуститься в трюм? Как содержится арестованная? Это грубейшее нарушение устава караульной службы, господа охранники! Я уже не говорю о морском уставе и указаниях его превосходительства! Мадмуазель Лора… как вы… Я буду вынужден обо всём доложить! А вы господа...,– маленькие черепашьи глазки метнули злобный взгляд в сторону студентов, – соблаговолите немедленно передать мне ключи от трюма. Вы не в праве распоряжаться на судне. О вашем самоуправстве тоже будет доложено.

 

– Не доложишь, клеврет! – бухнул Курций, наводя на старшего помощника пистолет.

 

Тот на миг изумлённо поднял вверх жидкие белёсые брови и проворно отскочил в сторону. Пуля раздробила дверной косяк, мелкие щепки брызнули в стороны.

 

– Ах так, господа тюремщики!…Да тут я вижу…, – выхватывая пистолет, старший помощник одновременно поднёс к губам корабельный свисток.

 

Негромкий хлопок выстрела заставил его замереть. Тёмно-бардовое пятно расплылось по белоснежной накрахмаленной манишке. Пистолет выпал из его руки, гулко стукнув о доски. Старпом пошатнулся, пытаясь ухватиться за дверной косяк. Но рука его бессильно разжалась, и он замертво повалился на пол.

 

– Чего рты разинули! – крикнула Стелла, деловито перезаряжая пистолет. – Гвардейцев в гости ждём? Эгон, Томас! Мертвеца – в каюту! Титус, выпускай девок из трюма! Живо! Лорка, здесь сиди, поняла! Чтоб ни шагу из каюты! А ты, толстый!…Кто сказал, «с двух шагов не промажу»? Беги капитана отвлекай! Как хочешь, понял? Хоть стихи читай, хоть за задницу кусай!

 

Всё взорвалось, зашумело, задвигалось. Каюта вмиг опустела. Лора осталась одна в тишине, уставившись на застреленного Стеллой старшего помощника. Сидеть и ждать, ничего не видеть, ни в чём не участвовать было невыносимо. Но ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ОНА ХОЧЕТ во всём этом участвовать? Готова ли? Два начала боролись в ней, разрывая сознание. Образ неистовой, пьяной от запаха крови пиратки, носящейся в дыму по трупам врагов, который ей много рисовало её пылкое подростковое воображение, оказался почти вытеснен страхами ребёнка, натворившего нечто ужасное. Восторг и ужас, азарт и паника – всё смешалось в её неискушённой душе, лишив всякой возможности принимать осмысленные решения. И ещё, она, почему-то особенно тревожилась за Титуса. Он ведь тоже не имел опыта в таких авантюрах: это было очевидно. Но как уверенно и толково он со всем справлялся!