Озеро 4: Красавица и чудовище

Озеро 4: Красавица и чудовище

Written by Archer

- Последний вопрос! Что такое: стоит у стены голое и дрожит?
   Девушка судорожно искала подходящий ответ. Казалось, это она сама, действительно, стоит у стены нагая и под дулом пистолета ищет ответы на дурацкие загадки этого маньяка. Тело било мелкой дрожью, зубы стучали. Ее подруга висела одетая, на массивном крюке, заделанном в потолок, и извивалась, пытаясь ослабить веревки. Рот подвешенной был заклеен пластырем. По углам происходящее фиксировали камеры.
- Наверное, это я, - неуверенно ответила она.
- А вот и неправильно! У стены стоит живое мясо, которое не ответило на вопросы и сейчас схлопочет пулю.
   Девушка отчаянно завизжала, вскинув руки к груди, и в этот момент раздался выстрел. Удар пули хлопнул ее тело о стену. Она прекратила кричать и испуганно посмотрела вниз; там между высокими холмиками грудей плеснула кровь, потекла в ритме пульса по бархатной коже. Затем она застонала, вцепилась руками в рану и медленно заскользила вдоль стенки к полу, оставляя на темных кирпичах ярко-красную полосу. Коленки раздвинулись, показывая крепкую промежность, залитую кровью, задергались в агонии. Девушка посмотрела на своего убийцу, открыла рот, пытаясь что-то сказать, но оттуда лишь хлынула кровь. Голова кивком упала на грудь, тело расслабилось. На пол просочилась струйка мочи.
   Алекс опустил пистолет и подошел ко второй. Та, увидев его, замычала сквозь кляп и выгнулась.
- Из чего же, из чего же, из чего же сделаны наши девчонки? - фальшиво напевал он, доставая из ящика инструмент. - Не знаешь? Сейчас посмотрим...
   Он положил на стол скальпель и топорик, сунул пистолет за пояс. Затем подошел к убитой, намотал на руку волосы и дернул к себе, заставив упасть на живот. Алекс поволок ее по полу к массивному столу у стены; длинные девичьи ноги по очереди распрямились, рассеивая сходство в позе с большой бронзовой лягушкой... Он затащил обмякшее парное тело на стол и перевернул на спину. Голова мотнулась вбок, пустые карие глаза в упор взглянули на подругу. Та зажмурилась. Открыв глаза, она увидела, что парень чертит на теле темные линии. Он провел черту от лобка до груди через пупок; пунктиром прошелся между грудей. Затем очертил длинную шею и плечи рук. Перешел к стройным гладким ногам, нарисовал что-то вроде трусиков от бикини. Обвел тонкие лодыжки. Девушка увидела, что он подложил ее бывшей подруге под пятки полукруглый брус. "Черт, он собирается расчленять тело!" Несмотря на ужас собственного положения и перспективу тоже оказаться на этом столе, она не могла отвести взгляд от такого редкого зрелища.
   Парень спокойно поднял топор и ударил по голой ноге, отсекая ступню. Тело вздрогнуло от удара словно живое. Ступня шлепнулась на стол. Девушка представила там себя и снова зажмурилась. Она слышала стук, треск, хруст, запахло сырым мясом, как на рынке. "Черт побери, почему именно я!?" - задавалась она банальным вопросом, - "Если бы знать..."
   Они познакомились в кафе, где девушки оттягивались и искали, кто бы за них заплатил. Этот парень им понравился. Держался спокойно и солидно, но зажигательно танцевал. Они познакомились у стойки бара и сели за один столик. К тому времени, когда он предложил поехать к нему на дачу, они уже так надрались, что сами хотели этого, чуть ли не в открытую целуясь с ним. Они приехали и выпили что-то еще... а проснулись явно изнасилованными и связанными на крюках в подвале.
   "Этот ублюдок прикончил Галю", - думала она, - "и по поведению ясно, что это ему не впервой. Что же делать!? Освободиться сама я не смогу. Помощи ждать неоткуда. Остается заставить его самого освободить меня. Но! Как он сказал? Живое мясо? Значит ко всему прочему он еще и людоед! Мамочка! Прямо как в сказке - меня хотят съесть!"
   Девушка открыла глаза. Парень спокойно складывал куски женского тела в таз. Рядом лежал черный мешок, видно с ненужными частями. Ее вырвало, отвратительная масса забила рот, не продохнуть. Парень, увидев краем глаза ее конвульсии, видно почувствовал неладное; подбежал, с усилием оторвал липкую ленту и поморщился, когда подвешенная наклонила голову и закашлялась. Он подобрал шланг и облил ее холодной водой, смывая вонючую дрянь с платья. Когда струя ударила ей в лицо, девушка жадно сделала несколько глотков и постаралась прополоскать рот. Платье намокло, подчеркивая отличную фигуру.
   Парень продолжал поливать шлангом пол и стены, смывая в сливное отверстие густевшую прямо на глазах кровь. Девушка почувствовала, что замерзла; мокрое платье высасывало тепло, как вампир. Тело покрылось гусиной кожей, ее забило мелкой дрожью.
   - Послушай... - устало обратилась она, - Развяжи меня, а? Не бойся, не убегу. Я устала, замерзла как собака, грязная как свинья и к тому же ужасно хочу есть. Если уж ты держишь меня здесь, то покорми хотя бы.
   Алекс молча подошел и уставился на нее в упор. Девушка не дрогнув, встретила его прямой взгляд, затем отвела глаза. Интересно, такое поведение ему встретилось впервые. Чтобы жертва так спокойно себя вела? "Очень интересно. Она что, после всего еще не поняла, для чего здесь!? Не верю. Значит, либо ловко притворяется, либо ей уже на самом деле все равно. Ладно, забивать ее сейчас незачем, так что давай поиграем. Только будь осторожен."
   Он молча достал нож. Девушка сглотнула и закрыла глаза. "Мамочка, сейчас все решится! Либо освободит, либо прирежет на мясо, как Галку! Господи, помоги!!!". Она почувствовала касание, и вся напряглась, готовясь принять удар. Нож прошел под веревки, путы упали, скользнув по напряженным ногам. Подождав, она открыла глаза. Парень складывал в стол инструменты. Он осмотрел комнату в поисках еще чего-нибудь колющего или режущего. Затем запер замок и опустил ключ в карман. Девушка, напрягшись, вспомнила, как его зовут.
- Алекс, я что, так и буду тут висеть, как окорок?
- Потерпишь...
   Он подошел и взялся за подол платья. Под ее напряженным взглядом он разрезал ткань поперек живота. "Мое лучшее платье! Как жалко", - беспомощно подумала она - "Да что ты, дура! Опомнись, наконец! Платье жалеешь, когда с тебя могут кожу живьем содрать!".
   Алекс спокойно разрезал платье вдоль тела, распорол рукава. Тряпки упали вниз.
- Так, что у нас тут...
   На девушке был темный мокрый купальник. Нож небрежно скользил по дрожащему телу, чуть-чуть не рассекая кожу.
- Боишься? - спросил он.
- Боюсь, - покорно согласилась она.
- Ну, топ нам не нужен, - сказал парень, поддевая острием перемычку бикини. Топ натянулся и брызнул в обе стороны, открывая торчащие упругие груди, увенчанные кончиками сосков. Подняв нож к крепкой загорелой шее, парень перерезал веревочку. Топ последовал за платьем.
- Теперь трусики. Здесь они тоже не нужны. Дадим другие, - он поддел их сбоку и перерезал. Трусики завернулись на другой бок, приоткрыв клок лобковых волос. Парень закончил с трусами и выдернул их из крепко сжатых ног.
- Хорошие у тебя ноги.
- В каком смысле, - сдавленно спросила она. Алекс легко рассмеялся.
- В смысле формы. Длинные и ровные. Ступни не разбитые, аккуратные, сразу видно - мало ходишь. Но мускулы есть, значит, где-то занимаешься. Правильно?
- Да, - девушке не понравилось, что он обсуждает ее фигуру. В его устах это сомнительный комплимент. Но ради Бога, пусть говорит побольше. Чем дальше, тем труднее будет ее убить. Читала про это где-то.
   Алекс зашел ей за спину, снял ее с крюка и расстегнул наручники. Девушка опустилась на колени и стала массировать онемевшие руки. В спину ей уперся пистолет.
- Вставай и пошли.
- Куда!?
- Наверх. Не люблю резать голодных и грязных девчонок.
- А я не люблю умирать грязной и голодной, - попыталась отшутиться она, копируя стиль.
   Алекс хмыкнул и слегка толкнул ее стволом. Девушка встала и медленно пошла к выходу, стараясь не делать резких движений. Они поднялись по крутым ступенькам наверх, прошли по узкому коридору и повернули направо - к окрашенной нитрокраской двери.
- Душ там. Запираться не рекомендую, засов чисто символический. Там же полотенца, шампуни и прочее. Разберешься... Вперед...
   Он втолкнул девушку в душевую и закрыл дверь. Потом достал из шкафчика рядом деревянный клин, нагнулся и сунул его вниз, в щель над порогом. Что-то ему не нравилась ее покорность. Зашумела вода.