Маленькое внеплановое сокращение (подражание Бору).

 Автор: Каракулин

 

Урок подходил к концу, когда дверь со скрипом отворилась, и в класс вошла старшая медсестра.

- Учащиеся, внимание, - начала она. В голосе ее чувствовала некоторая растерянность. – Мы только что получили приказ провести внеплановое мероприятие. По программе сокращения…

Класс загудел.

- Классно! – вскочил с места Кевин. – Зоя Петровна, а скольких сегодня вздернут, шестерых?

- Садись, Кевин, - махнула рукой учительница. - Не стоит так бурно реагировать, тем более что исполнять будешь не ты. Не так ли, Зоя Петровна?

- Почему не я? – разочарованно протянул Кевин.

- Потому что тебе математику надо подтянуть, да и по географии ты скатился. Да-да, нам все известно, - ответила медсестра и продолжила. – Так вот, ребята, сегодня повешена будет только одна. Компьютер выдал нам… Ну, в общем, это ученица вашего класса Зина Батаева.

Класс ахнул, и все как один повернулись к хрупкой миниатюрной девочке с точеным личиком и короткой прической «под мальчика».

- Но как же, - Зина привстала и пролепетала дрожащим голосом. – У меня ведь… Я ведь…

- Знаю, Зиночка, - перебила ее медсестра. – Ты лидируешь по успеваемости, у тебя примерное поведение и вообще… Но с компьютером не поспоришь, программу надо исполнять.

- А правда, - выкрикнула Таня Зимина с «камчатки». – Почему отличников никогда не вешают, это несправедливо!

- Точно, - поддержала ее соседка по парте, Лора Прайс. – Может, государству не только умные нужны, а красивые тоже!

- Плохие оценки – это еще не показатель! Зубрилы и зануды тоже пользу не приносят! – зашумели кругом.

- Тише, тише, дети! – решительно прервала гомон учительница, и обратилась к медсестре. – Зоя Николаевна, когда состоится мероприятие?

- А вы сами решайте, Вера Сергеевна, - ответила медсестра. – Можно – сразу после урока. Но не позже большой перемены, нам ведь нужно успеть все убрать, а то вахтеры будут ругаться. Кстати, и исполнителя пришлите. У вас ведь два мальчика в классе? Вот и хорошо, значит это будет Глеб. А я пойду все подготовлю.

Когда она вышла, учительница строго посмотрела на Зину, которую бил мелкий озноб:

- Зина, да что с тобой? Каждая из вас должна быть к этому готова, и не важно, отличница или двоечница.

- Да, Вера Сергеевна, конечно, - девочка попробовала улыбнуться. – Просто немного неожиданно, ведь обычно это делают в конце года… А у меня сегодня День Рождения.

- Вот как? Поздравляю, - голос учительницы смягчился. – Значит, как раз сегодня ты достигла легального возраста… Видишь, удачно сложилось – представь, как хорошо будут выглядеть цифры: день рождения и день смерти совпадает! Тогда, раз ты именинница, сама выбирай время. Сейчас, после урока?

- Я бы хотела на большой перемене, у нас ведь следующий - история.

- Хорошо, Зина, - согласилась учительница. – Порадуй Стелу Евгеньевну напоследок, она на тебя не нахвалится.

- Спасибо, Вера Сергеевна, - Зина была уже совершенно спокойна, и от ее недавней бледности не осталось и следа.

Прозвенел звонок на перемену.

 

- Везет же тебе, лопоухий! – Кевин хлопнул Глеба по плечу. – Такую классную мормышку вздернуть! Я тебе так скажу: самое клеевое – это когда недотрогу вешаешь, уж поверь мне.

- Да ладно тебе, - поморщился Глеб. – Нашел чему завидовать, мелочь какая-то.

- Во, она сюда идет, - мотнул головой Кевин, - Я пошел. Потом расскажешь, о чем говорили. Наверное, не хочет целкой сокращаться...

 

Глеб сделал вид, что не сразу заметил подошедшую Зину.

- Глеб… - она робко тронула его за рукав.

- А, это ты! – подмигнул Глеб. – Ну что, повисим?

- Глеб, - в голосе Зины слышались жалобные нотки, хотя она старалась держаться с достоинством, - У меня к тебе просьба, обещай, что выполнишь.

- С какой стати? – презрительно ответил тот. – Ну ладно, валяй.

- Глеб, обещай, что не будешь смотреть, когда я буду… То есть, когда я разденусь и потом...

- Ты что, рехнулась? – покрутил тот у виска. – Что я, с закрытыми глазами тебя вешать буду? На ощупь, что ли? Ха, а это идея – давно мечтал тебя пощупать, ты сама знаешь.

- Глеб, мне не смешно. Обещаешь?

- Ничего я тебе не обещаю. Был у тебя шанс, тогда, на вечеринке… Подумай, подумай, вспомни, если времени хватит. Ростом я ей не вышел!... Вспомнила? Так-то вот. А теперь поздно. Будешь висеть. Голая будешь висеть, и все тебя увидят. А потом все разойдутся, а ты так и останешься висеть, голая.

Он повернулся и пошел прочь. У самого буфета его перехватила неразлучная троица – Танька, Светка и Лорка.

- Получилось, Глеб! Какой же ты молодец! Теперь эта выскочка свое получит, – радостно заверещали девочки. - Ты просто компьютерный гений!

- Да уж, - важно ответил он. – Защита у них неслабая, пришлось повозиться. Теперь как договаривались…

Подруги переглянулись.

- А может, натурой расплатимся? – лукаво предложила Танька.

- Нет, - поморщился Глеб. – Гоните монету. Я ведь тоже убыток претерпел: она недавно согласилась моей подружкой стать.

- Тоже мне краля, согласилась она… - презрительно фыркнула Лорка.

- Ну, Глебушка, - прижалась к нему Светка, - Мы такое умеем, тебе и не снилось…

- Да врете вы все, ничего вы не умеете. Короче, если до конца дня не расплатитесь, в конце учебного года будете все трое болтаться на рее. Я понятно выразился?

- Да ладно, ладно, Глеб, мы же пошутили, - Танька уже не смеялась и торопливо шарила в сумочке. – Вот, держи, тут даже с премиальными…

 

«Да, ту вечеринку я вовек не забуду, - размышляла Зина. – Он сделал мне такое гнусное предложение… Как у него язык повернулся так напрямую… А я его отшила, и правильно сделала. Пусть говорят, что дура. Я бы даже с Кевиным не стала, не то что с этим. Ладно, неважно, все в прошлом. Сейчас урок, надо ответить на пятерку».

- Зина, - прервала ее мысли подошедшая Клара из параллельного класса, за которой хвостом плелась и Жюли. – Это правда, что тебя сегодня повесят?

- Правда. Внеплановое сокращение… Наверное, в каждой школе по одной выбрали.

- Везе-е-ет тебе, - протянула Клара. – А нам с Жулькой каждый день зубрить, а потом еще экзамены. Терпеть не могу экзамены… Слушай, у тебя ведь сегодня День Рождения?

Зина кивнула.

- Подарок тебе все равно не нужен, а можно мы после уроков к твоей маме зайдем, скажем, что мы твои подруги, и все подробно расскажем? Она, наверное, еще не знает, праздничный стол готовит?

- Да, готовит, из натуральных продуктов.

- Ух ты, как я хочу попробовать… А она нас угостит?

- Конечно. Гостей теперь все равно не будет, так не выбрасывать же.

- Отлично! Ну ладно, мы пошли.. Привет!

 

Зина ответила урок в самом начале, а потом рассеянно слушала учительницу, то и дело тревожно поглядывая на часы.

Наконец, раздался звонок. Ученики вышли из класса, и только Зина медленно собирала ранец, словно еще надеялась на что-то. Стела Евгеньевна подошла к ней и ласково погладила по голове.

- Зиночка, - шепотом посоветовала ей учительница. – Сходи сейчас опорожнись как следует, а то ты знаешь как бывает…

- Да, Стела Евгеньевна, спасибо.

 

Когда Зина в сопровождении медсестры и Глеба вышла из кабинета, в коридоре почти никого не осталось – ученики, предвкушая зрелище, расположились по периметру школьного двора. В центре уже стояла виселица. Зина на секунду остановилась.

- Иди, иди, Зина, - подтолкнула ее медсестра. – Видишь, сколько народу собралось, и все ради тебя одной.

 

…Она скинула туфельки, потом, поеживаясь от стыда, стянула блузку, тут же прикрыв грудь рукой.

- Зина, давай быстрей, время идет! – торопила ее Зоя Петровна.

На помост упала юбка, и девочка осталась в одних трусиках.

«Они все смотрят на меня! – в ужасе осознала Зина. – И потом, когда я умру, они тоже будут смотреть со всех сторон, и даже, наверное, трогать…»

- Да раздевайся же наконец, горе мое! – медсестра начала терять терпение.

Зина неловко потянула трусики, став на одну ногу, и покачнулась, потеряв равновесие. В толпе послышались смешки.

Щеки ее стали пунцовыми. Дрожащими руками она как смогла аккуратно сложила одежду на помост и выпрямилась, прикрывая грудь и лобок.

Ей вдруг опять захотелось писать:

- Зоя Петровна! Зоя Петровна! Можно мне в туалет?

- Зина, о таких вещах надо думать заранее. Теперь уже нельзя.

- Но я…

- Хватит, Зина, уймись, - махнула рукой медсестра и подозвала Глеба:

- Вот что, сбегай-ка за скотчем, в верхнем ящике стола…

Глеб стремглав бросился к крыльцу, и вскоре вернулся, держа в руках огромную катушку.

- Что, Зоя Петровна, руки ей закрутить?

- Да, - ответила медсестра и обратилась к девочке. – Зоя, назад ручки отведи. Вот так. Давай, Глеб, покрепче, а то иногда они так дергаются, непонятно откуда силы берутся.

Со связанными за спиной руками Зине было трудно забраться наверх, и Глеб, плотно обхватив девочку за таз, приподнял ее и поставил на скамейку, при этом ловко запустив пальцы ей в промежность.

 

Девочка ойкнула.

- Вот видишь, какая ты тупая, - вполголоса проговорил Глеб. – Это ведь я тебя сюда отправил. Базу данных вскрыл. Не надо было ломаться. Да еще и заработал на тебе. Танька Зимина тебя заказала.

Зина ахнула, и сознание глубочайшей обиды и несправедливости наполнило весь ее рассудок.

- Глеб, что ты там возишься, - подала голос медсестра. – Давай, заканчивай. Урок скоро.

Он затянул петлю, отошел и ногой медленно начал наклонять скамейку. Девочка некоторое время пыталась сохранить баланс, ей хотелось удержаться и успеть крикнуть, что произошло подлое мошенничество, но петля все крепче сжимала шею, и вместо слов из горла вырвался тихий хрип. Глеб увидел, как по ее ноге пробежала тонкая струйка мочи, и ухмыльнулся.

Опора ушла из-под ног, веревка натянулась как струна, и несчастная беспомощная Зина повисла, резко дергаясь и извиваясь над помостом. Когда изящные голые ножки выписали в воздухе немыслимый пируэт, в толпе раздались восторженные визги и аплодисменты. Наконец конвульсии прекратились, и хрупкое обнаженное тело замерло в петле, лишь слегка раскачиваясь от дуновения ветерка.

 

Убедившись, что девочка мертва, медсестра громко объявила:

- До конца перемены десять минут. Потом труп снимут и виселицу уберут. Кто хочет, может подойти сейчас, посмотреть и потрогать.

Одной из первых подбежала Таня Зимина. Она накопила слюну и прицельно плюнула, стараясь попасть в мертвое побуревшее лицо, застывшее в выражении безграничного отчаяния.