Возьмите меня в партизаны!..
Автор: Каракулин
- Зинка, ты еще маленькая, что ты за нами вяжешься?
- Маленькая, да удаленькая, - отпарировала та. – И мне Рая разрешила, а она тебя старше. Правда, Рай?
- Правда, правда, - нехотя подтвердила Рая. – Ну чего ты, Ларка? Пусть идет. Может, на что и сгодится.
- Да, я бедовая, - взахлеб затараторила Зина. – Как я тогда в коровнике спряталась, а вы меня полдня искали. А если фрицы меня поймают, ничего не скажу, пусть огнем пытают…
- Ладно, помолчи, - угрюмо пресекла ее говорильню Лара. – На задание идем, не на посиделки.
Лару била нервная дрожь. Предыдущая группа с разведки не вернулась. Кто знает, что ждет их в этом селе? Да еще и сестренка, дура малолетняя, заладила - «возьмите меня в партизаны, возьмите меня в партизаны!..» Ведь выследила, приперлась в отряд, и домой отправить ее не с кем…
«Я иду на задание, я партизанка, настоящая партизанка!» - восторженно думала Зина. Ее воображению рисовались героические картины. Вот она, окруженная отрядом фрицев, прикрывает отход своих, а потом, сраженная пулей, медленно сползает на дно канавы и красиво лежит, уже мертвая, как та девочка из кинофильма. А потом подходят враги, со злостью тыкают в нее штыками, но лицо ее остается прекрасным и благородным. Или нет – вот она попадает в плен, и ее начинают пытать, чтобы узнать задание. Ее раздевают, привязывают за локти к столбу и бьют резиновым жгутом. Потом раскаляют на огне железный прут, прижигают ей соски и промежность. Но она молчит, стиснув зубы, и ничего не добившись, ее ведут на расстрел. Она идет босиком по острым камням, ослабевшая, но гордая, в разодранном платье, и все жители села ее видят, бабушки крестятся, а мальчишки сжимают кулаки и клянутся отомстить за нее. Вот ее ставят на край оврага…
- Хальт! – оглушительно прогремело спереди. Зина не сразу поняла, что это не продолжение фантазий, а происходит взаправду.
От полуразвалившейся стены отделилась фигура немецкого солдата. Он навел на девушек автомат, и через мгновение появились еще двое.
Рая и Лара замерли, подняв руки вверх.
«Бежать, бежать!..» - пронеслось в голове у Зины, но ноги как будто приросли к земле. Нет, бежать нельзя. Ее сразу же скосят очередью из автомата, в спину, и все кончится. Надо умереть по-настоящему достойно.
«…Как, уже все? Вот перекладина и петли, – Зину охватило страшное разочарование, словно ее кто-то очень сильно обманул. – Нас не будут пытать? Над нами не будут издеваться и мучить? Просто повесят сейчас, здесь, и это все?..» Ей захотелось получить хотя бы пощечину, и она подошла к немцам ближе. Ее бесцеремонно отодвинули в сторону.
- Ти унд ти, - ткнул офицер в Раю и Лару. – Раздевайс, шнель!
«А я, как же я? – еще больше растерялась Зина. – Меня что, всерьез не принимают?»
Рая и Лара молча разделись, аккуратно сложив платья на камни. Зину удивила их покорность, словно они давно были готовы к такому повороту. «Как это странно, - подумала девочка, - вот они обе здесь, на улице, совершенно голые, и такие красивые. Сейчас они живые, но скоро будут мертвые…»
Немцы действовали торопливо, но слаженно. Первой повесили Раю. Она умерла почти сразу. Лара была второй, она долго дергалась в петле и хрипела.
Зина стояла в стороне и ничего не понимала. Фашисты тихо перекуривали. Потом офицер приблизился к ней, брезгливо пощупал ее маленькие груди и отошел, что-то сказав солдатам.
«Меня не повесят?.. - с обидой подумала девочка. – Вот так возьмут и отпустят? Что же я скажу в отряде? Ужас, как стыдно…»
- Сволочи! Да-да, вы! - неожиданно для себя закричала она фашистам, и продолжала с все большим упоением. – Сволочи, гады! Я комсомолка и партизанка, я буду убивать вас, пока вы ходите по моей земле, буду убивать, пока мы не доживем до светлого мира… - и она попыталась плюнуть в них, но в горле было сухо, и ничего не получилось.
Офицер закатил Зине такую затрещину, что у нее потемнело в глазах. «Наконец-то…» - с радостью подумала она и нашла в себе силы удержаться на ногах.
- Ти тоже, – ткнул в нее пальцем офицер.
- Раздеваться надо? – и не дождавшись ответа, она быстро скинула свое застиранное платьице.
Осознание того, что она теперь совсем голая, и что на нее смотрят трое взрослых мужчин, вызвало у нее необыкновенное и странное чувство, смесь стыда и приятного возбуждения. Она забралась на бочку, оцарапав колени, и покорно дала надеть на шею петлю. Солдат толкнул опору, под ногами ее разверзлась пустота, и петля крепко затянулась. Мир вокруг стал плоским и белым. Резкая, невероятно сладостная судорога пробежала вниз, и Зина почувствовала, как по ногам заструилась теплая жидкость. «Как хорошо, - промелькнула последняя в ее жизни мысль. – Теперь я знаю, что когда тебя вешают – это так приятно…»
Солдат зачем-то ткнул ее штыком в живот, но почувствовать этого она не успела.
Комментариев 0