Выбор Пути

Мне всегда нравилась Мика. Невысокая, стройная девчонка с взбалмошным, но в общем веселым характером. Ее гибкое тело, казалось, не знало усталости, когда она с подругами бегала, метала копье, или устраивала шуточные поединки на деревянных мечах. По-моему, я ей тоже нравился. Дальше робких ухаживаний дело пока не зашло, но... Обычная, старая как мир, история. Все бы ничего, но приближался день Испытания, а оно, как известно, не выбирает. Больше всего я боялся попасть с Микой в одну пару...
Что такое Испытание, я думаю, вам рассказывать не надо. Двое юнцов выбираются Матерью по принципу жребия и отправляются в Пустоши. Им дается оружие и... В общем, победить должен сильнейший — Спарте не нужны слабые. Наши девушки участвуют в Испытании наравне с юношами, вот почему я так боялся этого дня.
Чего больше всего боишься — то и случится. Жребий Матери пал на нас с Микой. Стоя перед строем молодых воинов, я украдкой поглядывал на нее. Мне показалось, что она немного испугана. Я охотно отказался бы от Испытания сейчас, но выбор матери священен. Отказавшихся сбрасывают с высокого утеса, а такой смерти я себе не желал.
Правда, был, был еще один выход — для Мики. Она могла добраться до храма Артемиды, стоящего в Лунных горах. Попросивших убежища ждала участь жрицы. Девственницы Артемиды навсегда потеряны для мира мужчин, но так хотя бы она останется в живых. Почему-то я совсем не думал о том, что Мика может убить меня.
Я с детства отличался зорким глазом, вот почему был зачислен не в отряд гоплитов-копьеносцев, а стал лучником. Испытание каждый проходит со своим оружием. Кроме лука и колчана со стрелами у меня был только длинный нож-скамар. Мика вооружилась плетеной сумкой с дротиками и щитом. Впрочем, скамар она тоже не забыла.
Принимающие Испытание должны были выйти из лагеря с разных его сторон, разойтись, а потом выслеживать друг друга в зарослях Пустошей. Я же с самого начала не собирался делать этого и пошел вслед за Микой. Не пошел, а побежал. Я хотел предложить ей пробираться в Лунные горы. Я, конечно, вынужден буду проходить Испытание вновь, но зато она останется невредима. Я бежал, продираясь сквозь кустарник, почти ничего не видя впереди, и совсем потерял осторожность.
Что-то тяжелое с грозным гулом пронеслось над моей головой и срезало ветки кустарника в двух шагах. Я замер на месте, машинально сдернув с плеча лук. Да что же это!
- - Мика, эй! Мика!
- - Ты нарушаешь обычаи, Илот! - донеслось в ответ. - Но я никому не расскажу об этом!
- - Стой, Мика, давай поговорим! Я хочу тебе помочь!
- - Не смеши меня! Я не думала, что ты захочешь такой легкой победы! Уж не струсил ли ты?
- - Пого... - я еле успел упасть на землю, дротик был направлен точно в мой живот. Она целилась на голос. Способная девочка.
- - Ты знаешь обычай, Илот! Вернется только один. Мне правда жаль, что так вышло, но обычай есть обычай!
- - А Храм, Мика, Храм?! - я уже чувствовал, чувствовал, что это бесполезно.
- - Я никогда не стану жрицей Артемиды! Я не хочу быть рабыней той, которая сама никогда не знала мужчины! - в голосе Мики послышалась горечь и сила.
Вот так. Это все. Единственный шанс для меня теперь — нанести ей рану, достаточно легкую, чтобы не убить ее, но такую, чтобы она не могла сопротивляться. А тогда — тогда я придумаю, что сказать Матери... Я уже и сам не заметил, как приготовился солгать Матери — мысль, которая никогда не пришла бы в мою голову раньше. Мне очень не хотелось убивать Мику. И началась странная и страшная игра среди зарослей, игра, в которой Мика мне, пожалуй, ни в чем не уступала. По крайней мере две стрелы, направленные в ее ноги, она отбила краем щита — на лету! Зато один из ее дротиков глубоко расцарапал мне левое плечо. Стоп, замереть, застыть камнем — вот она, настороженно вглядывается в стену кустарника. Тетива мягко идет к плечу. Свист стрелы и тупой удар. Мика схватилась за бок. Ох, я же хотел попасть в ногу! Она заметила меня, наклоняется к сумке, хватает дротик, продолжая левой рукой сжимать древко стрелы. Дротик летит прямо в меня, я отпрыгиваю.
- - Стой, прекрати, я помогу тебе!
- - Ты уже помог... - сквозь зубы шипит Мика. - Не подходи, убью! Думаешь, я так и сдамся?
Я уже на открытом месте — от следующего дротика мне не увернуться. Вскидываю лук, пытаясь попасть ей в руку. Мика не сводит глаз с меня, а вернее — с наконечника стрелы, блестящего на солнце. Я отпускаю тетиву, и в этот момент проклятая девчонка дергается... Стрела входит ей прямо в грудь, и Мика вскрикивает. Я выронил лук и бросился к ней. Мика стоит, покачиваясь, обхватив руками пораженное место, и кровь капает между ее пальцами. Когда до нее остается несколько шагов, девушка выхватывает скамар.
- - Не подходи! Я убью тебя! - у нее еще есть силы сражаться.
- - Я правда хотел помочь тебе... - говорю я. - Я не буду тебя добивать. Позволь, я посмотрю твои раны...
- - Ты все еще хочешь легкой победы — так добей меня! Возьми лук... я больше не могу сопротивляться... я и нож-то еле держу...
- - Да не буду я тебя убивать! Убери скамар, я...
- - Тогда я сама! - Мика решительно направляет лезвие ножа в свой живот.
Я так на тренировках не прыгал! Правой рукой обхватываю клинок — он обоюдоострый, режет ладонь в кровь — сбиваю в сторону. Острие чертит красную полосу поперек живота девушки. Выкручиваю слабую уже кисть, скамар отлетает в сторону... Мика не выдерживает толчка, валится назад, я еле успеваю ее подхватить. Тело девушки перепачкано ее и моей кровью.
- - Ты... добился своего... - шепчет Мика, закрывая глаза. - Л...легкая победа...
Осторожно укладываю ее на траву. Воин должен уметь лечить раны. Я очень хорошо умею это делать — если они не смертельны, конечно. Первая стрела вонзилась в левый бок. Так, это не страшно, поверхностная рана, а стрелы все же не военные — зубцов на них нет. Аккуратно извлекаю пропитавшееся кровью древко, откладываю. Кровь начинает течь сильнее. Это как раз не опасно — хуже, когда, как говорил мой наставник, кровь уходит в нутро человека. Вторая стрела угодила в правую грудь немного выше соска. Это плохо — такие раны часто бывают неисцелимы. Вынимаю и эту стрелу, внимательно смотрю в лицо Мики — если сейчас на ее губах покажется кровь, я ничего не смогу сделать. Но крови нет. Достаю из сумки сухой горный мох, прикладываю к ранам. Мох сразу же теряет свой седовато-серый цвет, становится бурым, но кровь запирает, удерживает. Еще лучше бы помог гематит — но кто же даст драгоценный минерал не прошедшему Испытание? Поверх мха заматываю грудь полотняной лентой. Так, теперь живот. Слава богам, я успел вовремя — это всего лишь царапина. Нож просто скользнул по коже. Какая-нибудь греческая красавица, возможно, и не отделалась бы так легко. Но наши девушки не изнежены... Ой... Я совсем забыл о собственной разрезанной руке. Зажимаю последний клочок мха в кулаке.
Теперь надо подумать, где ее спрятать. Поблизости есть пещеры. Матери я скажу, что раненая Мика спрыгнула с утеса. Неожиданно на меня ложится тень. Я оборачиваюсь и чувствую, как мое лицо медленно заливается краской. Позади меня стоит сама Мать в окружении гоплитов и внимательно смотрит на меня. Все мысли об обмане мгновенно вылетают из моей головы — солгать Матери немыслимо, это все равно, что солгать богам.
- - Великая Мать, я...
- - Ты выбрал свой Путь, Илот... - неожиданно мягко говорит мне она. - Ты будешь врачевателем. Для воина ты слишком мягок, но в ранах ты разбираешься хорошо. Что же до нее...
- - Великая Мать... - я чувствую, что мой голос перехватывает. Раненых во время Испытания принято добивать — так рассказывали старые опытные воины. - Нельзя ли оставить ей жизнь? Она...
Брови Матери поднимаются.
- - Жизнь? Так ты еще не понял? Никто не собирается убивать ее. Если бы ты не вмешался, вмешались бы мои воины. Вам, щенкам, всего лишь предоставляется право выбора Пути. Разумеется, бывает и так, что в ходе Испытания слабые гибнут. Это неизбежно.
Да, я это знаю. Слабые не нужны Спарте.
- - Но какой смысл убивать воина, доказавшего свою храбрость? Этой девочке не занимать силы, и уж точно не занимать смелости, - продолжает Мать. - Я думаю, среди Бродящих в ночи ей самое место.
Бродящие в ночи — разведчики. Самый легковооруженный, самый неуловимый, самый подвижный отряд спартанского войска. Да, пожалуй, это подойдет Мике... Двое гоплитов наклоняются над ней, чтобы поднять девушку, но я отстраняю их и сам беру ее на руки. Я буду сидеть у ее ложа и ждать, когда она очнется. Мне многое надо ей сказать.

Автор: Grosshoper