Лодка на двоих

 Далеко, в жаркой, восточной стране, среди песков и пальм большая река несёт свои синие воды в солёный океан. сначала ярко и бурно у истока, затем медленно и величаво. Равнодушно, мимо казино и пляжей, мимо пристаней и кораблей, слегка урча под мостами, увеличиваясь в сезон дождей и уменьшаясь в сезон засухи.
Пожилой, подтянутый японец, сидя на берегу сосредоточенно и в то же время расслабленно взирал на медленный поток речной воды, чуть крутящейся у берегов, казалось откудато издалека доносился голос радиодиктора, голос вещал, о том что во время очередного землятресения погибло пятьсот тысяч человек. Среди этой расслабленной сосредоточенности голос диктора казался совсем чужим, как современная музыка, сменившая чтение известий. Пятьсот тысяч погибших, пятьсот умерших, пятьдеят разбившихся мотоциклистов, сто пятьдесят самоубийц, прыгнувших с моста, повесившихся, перерезавших себе вены, устроивших себе передозировку. Какая разница, как уходить из жизни, надо однако представить и обратное, а что ждало бы этих останься они в живых? Бедность? Наркомания? Преступление и тюрьма? Болезни старости? СПИД? Холера и туберкулёз?
Возможно уходить из жизни стоит раньше? Но уходить красиво. Как капля воды, оторвавшаяся от листа падает вниз, сначала -водяной шарик, потом к середине полёта превращается в водяную лепёшку, потом, удлиняясь переходит в веретено и наконец, незадолго до гибели на песке приобретает законченную форму совершенной капли. Также и человек, лишь незадолго до смерти приобретает законченную форму, которая должна быть разрушена мощным ударом смерти. Однако и это не удаётся всем, многие и в старости не могут обрести законченную форму и умирают, так и не достигнув равновесия.
Руку мужчины обняла другая, более смуглая рука, рука молодой тайки, пухленькой, двадцати пяти- двадцати семи лет, небольшой животик чернея глубоким пупком выпирал и чуть нависал над крохотными трусиками бикини, груди готовы были разорвать почти микроскопические чашечки лифчика, под каждой из которых просматривался мощный, столь же чёрный как пуп сосок.
Сев рядом и приавшись к японцу она также, как и он, совершенно без слов смотрела на воду.
Лёгкий и свежий ветерок лишь усиливал желание молчать и ничего не говоря смотреть на поток воды.
Где есть спокойствие не нужны слова, где царит тишина-не нужна музыка, плеск воды сам по себе музыкален. А ещё можно даоить любовь не объяснясь в любви. Для этого надо только верить в партнёра, или хотя бы принять его. В кончиках пальцев сокрыта огромная сила, этой силой можно даже лечить болезнь держа руку над больным органом тела почувствовать дисгармонию и наполнить больной орган теплом.
Чтобы принять человека его следует понять. Понять же другого можно лишь понимая себя, а можно ещё и через партнёра понять себя. Ведь если человек рождён из любви, то как можно сказать кому более он принадлежит, матери , или отцу, если на момент соития они были едины, и где женский оргазм переходит в мужской, и где вообще кончается тело мужчины и начинается женщина.
Приятно обхватить женщину за бока, чуть сдвинуть лифчик вниз, оголив чёрные, упругие соски, облизать их языком, самым кончиком языка поводить вокруг сосков, потом резко ткнуть кончиком языка, словно тёплым мягкиммолоточком в центр соска, так же проделать и с другим соском, они набухнут, для этого надо будет девушку посадить на колени ск себе лицом. Возможно потребуется поцеловать её в губы, шею, провести по коже шеи кончиком языка. Потом большими пальцами сразу легко надавить на горячие и возбуждённые соски девицы. У многих мужчин на кончиках больших пальцев чувствительная кожа и это место столь же эрогенно, как женские соски. Одна эрогенная зона плюс другая и где же граница двух тел? Любовь это убийство, самое нежное, приятное и сладострастное, кроме того её можно рассматривать и как самоубийство, потому, что люди идут в любовь добровольно, и это есть прекрасный дар умирания вместе, ибо только смерть может породить новое существо.

Вот уже более получаса японец водил кончиком языка по клитору тайки, иногда переходя на поцелуи в шею, соски и губы, иногда водил кончиком языка по внутренней стороне бедёр, иногда переходил на внешнюю сторону бедра, полноватое тело девушки отвечало на ласку лишь мощными вздрагиваниями и глубокими вздохами. В любви не нужны слова, поток энергии и тепла рождает единство.
На ранних этапах истори люди вообще общались без слов, издавая лишь редкие гласные звуки, весь обмен информацией шёл лишь через тепло. Создав иразвив речь человек утратил возможность общаться на расстоянии, также очень сильно пострадала и его возможность любить.
Любовь порождает чувство и это чувство основано на энергетике, любовное чувство нельзя развить или создать, оно либо есть, либо его совсем нет, оно иррационально, как сама смерть, потому никто не может сказать где и когда настигнет его любовь в образе страсти или в образе смерти.

-На этот раз любовь пришла в образе страсти,- думал японец равномерно размазывая масло по обнажённому телу девушки. Можно доставлять удовольствие и этим наслаждаться, и это высшая степень наслаждения. дарить ласку, дарить поцелуи, дарить секс. После выброса спермы энергия уходит из мужчины, удовольствие сменяет усталость и сон, потому так прекрасно не кончать, а лишь приближаться к оргазму, потом чуть чуть удаляться от него, снова приближаться к кульминации, напрягая тело и главный орган, и именно это приближение-удаление, баллансирование на грани доставляет высшую радость бытия для женщины, ощущая напряжение мужчины женщина любит его вдвойне. Такие усилия не остаются без наград, и потому так важно думать о теле девицы, представляя какое удовольствие получит она и пытаться доставить максимум счастья ей, и она уже знает как сделать счастливым тебя.
Так целый день они шли к сладострастным вершинам любви не достигая оргазма, но лишь приближаюсь к нему, ибо всякая цель по достижении теряет для достигнувшего её всякий интерес. Японец и тайка знали эту тонкость и потому их связь была столь сладостной и пикантной.

Длинная, огромная деревянная, разукрашеная цветами и журавлями лодка арендованная японцем, украшенная свечами, лилиями, орхидеями и устланная лепестками роз медленно отчалила от берега и устремившись к середине реки начала двигаться по течению вниз.
Японец поцеловал тайку в пухленькие губы, украшенные перламутрово блестящей помадой и испачкав свои губы оставил след на её шее.
Мужчина тихонько извлёк из под скамейки маленький самурайский меч для сеппуку. Ладонью прикрыв девушке глаза быстро и точно ткнул отточенным клинком под глубоко под самое горло, тайка сползла со скамьи на пол лодки, попыталсь встать, и не имея возможности сказать ни слова слегка захрипела, снова попыталась встать, загорелые мышцы её большого животика напряглись но японец прижал её голову к полу лодки слегка повернув на бок. На пол лотки изо рта тайки полилась алая яркая кровь. Он знал, что кровь должна вытекать, но не душить утекая в трахею, это залог безболезненной смерти, и потому ещё больше повернул голову девушки на бок, через минуту всё было кончено. девушка словно уснула. Японец повернул голову умершей в вертикальное положение, поцеловал в соски, пупок, в трусики и губы, двумя пальцами правой руки закрыл её большие, мёртвые, чёрные как уголь глаза полные скорее удивления чем страха и боли, снова вынул меч и быстрым движением, не испытывая препятсвий рассёк её расслабленный живот, чуть повредив кишечник из которого с лёгким свистом вырвалось небольшое количество газа. Кровь не текла совсем, практически всё вышло через горло, и вообще легче всего разрезать живот мёртвым или спящим, когда в теле нет напряжения, спазмов, когда не течёт кровь бурным потоком из напряжённых артерий, вен и мышц, потому сеппуку удалось на славу.
Ещё через пол часа тайка была украшена цветами, лепестками роз, венком из орхидей, казалось, будто она не девушка из борделя, а именитая принцесса, спящая на постели из цветов. Где то вверху над лодкой, медленно двигающейся по течению щебетали птицы...
-Это не ты движешься по реке, это мир движется мимо тебя,когда ты стоишь на месте,-вертелось в голове у японца.
Тем же самым мечём, быстро и чётко он вскрыл себе брюшную полость, также с лёгким свистом из повреждённого кишечника вырвался газ, боль была удивительно несильной, в чём то даже приятной, хотелось нестерпимо спать. Превозмогая сон японец со всей силы уколол себя мечём в самый низ горла, отбросив мечь, повернул голову на бок и лёг рядом с мёртвой тайкой, изо рта потоком текла кровь, пачкая дно лодки и правое плечо мёртвой девушки, умирая он не отпускал её правую руку, на ощупь набрал горсть лепестков роз и высыпал на себя, на свой раненый живот, на свою грудь, и немного на бёдра.
Солнце скрылось за горизонтом, тёплая южная ночь окутала мир, по чёрной и тихой широкой реке украшенная цветами свечами ароматическими палочками, словно античный похоронный корабль двигалась лодка с двумя почти обнажёнными телами, осыпанными лепестками роз и обложенными гирляндами жёлтых орхидей, впитавших в себя остатки крови. Словно герои античной трагедии они держались за руки, их сердца не бились, а души свились в одну. Ночь густая бархатная ночь наползавшая всё более и более из океана урыла их своим бархатным одеялом. Река несла их всё дальше и дальше, в царство смерти, в царство счастья,в царство вечной любви.

Автор: Lunfardo