Королева пиратов

Автор: Борис Рыбников

Рисунки - В.Павлинов

"Вокруг света" 1973 год

Впереди, сверкая стальными латами и шлемами, двигался отряд королевской конной гвардии. Гвардейцы ехали, уперев в правое бедро мушкеты. За ними следовала группа придворных. Среди атласа и бархата расшитых золотом и серебром камзолов наметанный глаз завсегдатаев подобного рода зрелищ сразу же выделил несколько человек, определенно не принадлежавших к королевской свите. Суровые, обветренные лица, обрамленные густыми бородами, простые костюмы, дополненные кожаными, сохранившими следы панциря колетами, длинные мечи, так не похожие на золоченые шпаги дворян, и неуклюжая, лишенная всякого блеска манера сидеть в седле - все выдавало в них людей, не привыкших к пышным процессиям.

Но не они были предметом всеобщего внимания: взгляды лондонцев были прикованы к следовавшим за толпой верховых

к конным носилкам, которые, судя по роскоши отделки, с успехом могли бы принадлежать какому-нибудь восточному владыке. Не менее богато были убраны и впряженные в них испанские кони. Напрасны были восторженные крики толпы - занавеси лишь раз дрогнули, отведенные тонкой смуглой рукой, и тотчас опустились.

Кавалькада миновала Хэмптон-Корт и въехала в массивные позолоченные ворота королевского дворца. Меж двумя рядами застывших, словно статуи, копьеносцев, одетых в алые и голубые камзолы с изображением королевского льва на груди и спине, прибывшие проследовали к гранитным ступеням дворца и здесь спешились. Несколько человек устремились к носилкам и с низкими поклонами помогли выйти из них пожилой, но по-юношески стройной и еще очень красивой смуглой черноволосой женщине. Шаль, накинутая на плечи, изящная бархатная шапочка на черных кудрях и гортанный выговор указывали на то, что родина приехавшей леди - Ирландия. А почтение, которым было проникнуто поведение суровых воинов ее свиты и сопровождавших кортеж английских дворян, давало основание предполагать, что у себя на родине эта женщийа привыкла повелевать людьми. По знаку белой церемониймейстерской булавы привратник с черным жезлом в руке распахнул двери в вал приемов. Будто не чувствуя на себе любопытных взглядов, черноволосая дама легкой, уверенной поступью приблизилась к королеве и с достоинством поклонилась ей.

Елизавета Английская с высоты своего трона с интересом разглядывала стоявшую перед ней женщину. Неожиданно для себя монархиня поняла, что невольно сравнивает гостью с собой, и что сравнение оказывается явно не в ее пользу. Однако, подавив готовое вспыхнуть раздражение, королева милостиво кивнула ирландке и ласково осведомилась о том, как "наша любезная гостья" перенесла путешествие. Среди придворных пронесся шумок удивления: властная, привыкшая к раболепному преклонению Елизавета редко кого удостаивала столь сердечного приема. Но еще большее удивление свиты вызывало поведение той, к кому были обращены слова королевы. Ирландка отвечала почтительно, но с такой непринужденностью и достоинством, о которых давно забыли в этом зале.

На обеде, данном в ее честь, непривычная к придворной атмосфере ирландка шокировала королевскую свиту своими манерами и поведением, но Елизавета была в восторге от наивности и простоты своей новой приятельницы. В последующие дни королева не отпускала ее от себя ни на шаг. В честь прибывшей организовывались приемы и торжества. Когда королева сообщила о своем намерении пожаловать гостье к концу ее пребывания в Лондоне графский титул, та отказалась от него со словами: "Мне не нужны пышные звания, не имеющие никакой ценности. Позволь мне остаться просто повелительницей островов".

Вскоре не только двору, но и всему городу стало известно имя гордячки: Грейс О'Мэйл - предводительница одного из ирландских кланов.

Стала понятной придворным и столь удивительная милость королевы к этой женщине. При дворе было получено известие о готовящемся на севере Ирландии, в Ольстере, восстании против английской короны, и Елизавета, известная своим умением плести интриги, хотела с помощью О'Мэйл подорвать единство ирландских кланов.

…Обратимся к событиям, разыгравшимся на ирландском острове Клэр задолго до тех, о которых говорилось выше…

В мрачном сводчатом зале старого замка, что высился на неприступных скалах этого острова, у северо-западного побережья Ирландии собрались старейшины клана О'Мэйл.

Вождь клана, старый Оуэн О'Мэйл, храбрый моряк и воин, тихо угасал на ложе из медвежьих шкур. Дрожащее пламя смолистых лучин, воткнутых у изголовья, бросало неверные отсветы на его заострившееся, бескровное лицо и на фигуры старейшин, столпившихся вокруг.

Слишком рано уходил из жизни Оуэн О'Мэйл. Кто поведет их теперь в нападение на пузатые испанские карраки, набитые заморскими товарами, или на корабли английских и голландских купцов, не уступающих в богатстве испанцам? Кто привезет из отчаянных походов богатую добычу, которой клан О'Мэйл в немалой мере обязан своей силой и могуществом?

Правда, Оуэн оставлял после себя четырнадцатилетнего сына Адульфа и девятнадцатилетнюю дочь Грейс. Но один - еще ребенок, другая, хоть и из рода О'Мэйл, но всего лишь женщина.

Старейшины в молчании склонили головы перед телом вождя. Первым выпрямился самый старший среди них, опытный и мудрый Олев.

-По обычаям нашего клана провозглашаю над смертным ложем вождя его преемником Адульфа!

Старые воины в почтительном молчании преклонили колени в знак покорности новому вождю. И вдруг торжественную тишину нарушил звонкий девичий голос:

-Я старше брата, и первенство по праву должно принадлежать мне… но раз старейшины все-таки провозгласили вождем его, я вызываю Адульфа на бой. Как гласят наши законы, место вождя занимает тот, кто победит в схватке. Пусть бог рассудит, кто из нас достоин занять место отца.

Взгляды изумленных воинов обратились в сторону говорившей. С пылающими глазами, с распущенными густыми кудрями Грейс была удивительно красива. Она не раз сопровождала отца в его морских походах и прославилась своей незаурядной отвагой. Однако никто не предполагал, что она решится претендовать властвовать над кланом. Тем не менее вызов был брошен, и не принять его было бы трусостью, недостойной мужчины и воина, тем более будущего вождя. Согласно обычаям поединок должен был состояться на берегу моря.

Серый рассвет только занимался, когда несколько старейшин вывели брата и сестру к морю. Как повелось исстари, обоих раздели до пояса и каждому вручили оружие - короткий охотничий нож. Затем судьи поднялись на высокую прибрежную скалу, где и остались ожидать финала схватки: тот из бойцов, кто, победив противника, первым взойдет на ее вершину, станет вождем.

Едва стихли шаги старейшин, противники повернулись лицом друг к другу. Первым атаковал Адульф. Занеся руку с ножом для удара, он молнией бросился на сестру. Но девушка была начеку: ловкий поворот - и юноша проскочил мимо, со всего размаха ткнувшись в огромный валун. Мгновенно Грейс оказалась рядом. Схватив руку брата, она ловко вывернула ее таким образом, что его нож оказался нацеленным ему же в грудь. Неожиданно Адульф сделал резкое движение и вырвал руку из железных пальцев сестры. Но прыгая в сторону, он поскользнулся на поросшем водорослями камне, не удержал равновесия и во весь рост растянулся на прибрежной гальке. В ту же минуту юноша почувствовал, как острие ножа коснулось его груди. Сгорая от стыда, Адульф сквозь зубы пробормотал: "Сдаюсь..."

Собравшиеся на вершине скалы старейшины ждали, уверенные, что победит он. Каково же было их удивление, когда из-за камней показалась стройная девичья фигура.

То было время, когда ирландские кланы отчаянно защищали свои земли от расхищения английскими феодалами. Родись Грейс на юге или на востоке Ирландии, где мятежи отдельных кланов выливались в восстания, где ирландцы начинали осознавать, что могут победить жестокого противника лишь объединившись, она, может быть, стала бы ирландской Жанной д'Арк. Но она выросла на отдаленном острове и была воспитана в преданности лишь своему роду. Все остальные люди на земле считались на острове врагами клана О'Мэйл. А с врагом любые средства хороши. Грейс стала действовать без союзников, не ища их даже среди родственных кланов и сделавшись смелой предводительницей ирландских пиратов. Ни одно торговое судно не могло рассчитывать на спасение, если наперерез ему устремлялась флотилия легких ирландских острогрудых ладей. Захваченные "призы" пираты приводили к острову, там подсчитывали и делили добычу, а захваченные корабли топили.

Для своих походов Грейс предпочитала большим парусным кораблям легкие парусно-гребные суденышки, с которыми можно было быстро перегруппировывать силы для нападения и легко уклоняться от пушек вражеских судов.

Грейс отдавала себе отчет в том, что рано или поздно англичане или испанцы попробуют разгромить ее клан. И не жалея сил, она принялась укреплять свой замок. Вскоре ее стараниями он был превращен в неприступную твердыню, способную выдержать любую осаду. Валуны, уложенные у края скалы, ждали лишь легкого толчка, чтобы обрушиться на головы пришельцев. Огромные котлы с водой, под которыми лежали груды сухого хвороста, должны были встретить штурмующих потоками кипятка.

Даже ожидая сына, она не преминула еще раз доказать своим соплеменникам, что они не ошиблись, признав ее вождем…

Как-то раз, когда муж Грейс был в походе, с замковой башни заметили в море большой галион. Разнеслись звуки рога, и через считанные минуты пираты, провожаемые воинственными напутствиями вождя, толпой устремились к суденышкам и лодкам. Грейс попыталась было надеть доспехи и, как обычно, встать во главе своих людей, но Олев и другие старые воины удержали ее. Ирландка следила, как юркие пиратские посудины полукольцом охватывают величественную громаду испанского галйона. Вот пираты выровняли свой строй и, оглашая море криками, ринулись в атаку. И в тот же момент загрохотали пушки галйона. Корабль окутался клубами дыма.

Командир у испанцев оказался опытный: они стреляли не всем бортом, а побатарейно, пока одни перезаряжали пушки и кулеврины, огонь вели остальные. Несколько пиратских суденышек были сразу же потоплены. Правда, двум все-таки удалось прорваться к борту галиона, но дружный залп испанских аркебузиров сразил пиратов, бросившихся на абордаж, лишь немногим удалось спастись вплавь. Остальные пиратские суда торопились уйти из-под огня. Грейс, стоя на крепостной стене, в бессильной ярости сжимала кулаки и обрушивала самые страшные проклятья на головы своих неудачливых воинов. Пираты попытались атаковать испанцев вторично. Снова безрезультатно. Потеряв еще несколько лодок, ирландцы беспорядочно отступили. Спокойно наблюдать за таким позором Грейс не могла. Не слушая уговоров Олева, даже не дав надеть на себя панцирь, она побежала к стоявшему в бухте суденышку. За ней, звеня оружием, бросились несколько телохранителей. Ирландцы узнали ее высокую фигуру с развевающимися по ветру иссиня-черными волосами и с обнаженным мечом в руке. Появление Грейс вернуло им мужество, они вновь бросились в атаку.

С высокой кормы галиона испанский капитан с любопытством следил за бесстрашно направляющимся к его кораблю судёнышком. Канониры замерли у пушек в ожидании взмаха капитанской руки, но капитан еще медлит: он никак не может понять, на что рассчитывают эти сумасшедшие.

Все ближе высокий коричневый борт галиона, разрисованный поверху яркими узорами. Уже хорошо видна фигура льва на носу и резные галерейки на ступенчатой кормовой надстройке. Испанский капитан поднимает руку, но забывает ее опустить - в его глазах безграничное удивление: "Сеньоры, - кричит он офицерам, - это же женщина!"

Замешательство на корабле длится мгновения, но этого оказывается достаточно, чтобы суденышко Грейс вошло в непростреливаемое пространство. Опомнившись, капитан выкрикивает команду, но время

...Но любовь, все-таки настигла черноволосую ирландскую красавицу. Во время одной из пиратских экспедиций добычей Грейс стал испанский неф "Торанэ" из Кадикса. Среди моряков, попавших в плен к пиратам, оказался и некий "уроженец Кастилии, прекрасный белокурый юноша", как свидетельствует хроника того времени. Пленник произвел на предводительницу пиратов столь глубокое впечатление, что она потребовала от своих соплеменников принять его в клан. Белокурый кастилец стал приближенным вождя, сопровождая ее отныне во всех походах.

Жестокость и коварство странным образом уживались в характере атаманши пиратов с удивительной заботливостью о своих земляках и глубоким уважением к народным обычаям и традициям. Эта женщина могла совершенно спокойно ограбить неосторожного купца, подплывшего слишком близко к острову Клэр, но постучись тот же купец в ворота ее замка в холодную, ненастную ночь - ему немедленно было бы предоставлено место у очага и теплая постель: вступали в действие законы ирландского гостеприимства.

Слава о смелых и удачливых набегах королевы пиратов ширилась. Владения Грейс все чаще стали подвергаться нападениям врагов. Как-то в одной из таких битв она чуть не распрощалась с жизнью.

Получив через одного из своих пастухов весть о том, что в ее земли вторгся небольшой отряд англичан, Грейс собрала несколько десятков воинов и, не успев оповестить старейшин клана, устремилась навстречу неприятелю. Завидев ирландцев, отряд обратился в бегство. Горя желанием проучить наглецов, предводительница ирландцев бросилась в погоню. Увы, это было лишь средство заманить ее в ловушку. Командовавший англичанами Берк хорошо знал горячий нрав своей вероломной супруги. Едва ирландский отряд, охваченный пылом преследования, втянулся в долину, как на него обрушились находившиеся в засаде латники Берка. Воины О'Мэйл дрались отчаянно, но что могла сделать горстка храбрецов против нескольких сотен закованных в сталь всадников? Увидев, как без стона упал последний из ее воинов, Грейс попыталась заколоться, но кому-то из англичан удалось выбить из ее рук меч. Берк торжествовал: наконец-то обидчица попала в плен! С издевательской усмешкой он сообщил ей, что сейчас она предстанет перед судом. Суд оказался скорым: Берк и несколько английских офицеров единодушно приговорили вождя клана О'Мэйл и нескольких попавших в плен воинов к повешению. Желая помучить пленников, их не казнили сразу же, а привязали к дереву, неподалеку от которого солдаты принялись сооружать виселицу. Спустившиеся сумерки помешали работе, и казнь отложили до утра. А ночью лагерь был разгромлен отрядом Олева, хватившегося своей беспокойной повелительницы...

Английская королева Елизавета, не успевавшая подавлять восстания в Ирландии, дабы расправиться с непокорными поодиночке, решила заключить союз с кланом О'Мэйл. Она направила Грейс послание, содержащее всемилостивейшее прощение за пиратские набеги и предложение военного союза. Королева Англии приглашала королеву пиратов приехать в Лондон. Грейс была отважным вождем, но недалеким политиком и наивно обрадовалась "признанию" Елизаветы. Правда, ирландка гордо отказалась от чужестранного титула, предложенного ей королевой, но все-таки заключила союз с англичанами. Где ей было знать, что подобные союзы и помогли будущей Великой Британии, несмотря на постоянные восстания, окончательно поглотить ирландский остров полвека спустя после описываемых событий.

Жители острова Клэр охотно показывают туристам место, где похоронена Грейс О'Мэйл. Правда, одна из ирландских легенд утверждает, что могила эта пуста, а останки храброй искательницы приключений покоятся в море. Говорят, будто светловолосый кастилец, сопровождавший свою возлюбленную в битвах, выкрал ее тело и на утлом суденышке ушел в океан, чтобы никогда больше не вернуться…